Материал создан совместно с инициативой Квир Свiт. Сразу после начала мобилизации в Украине появились свидетельства трансгендерных и небинарных людей, которых не выпускали из страны из-за мужского гендерного маркера в документах, удостоверяющих личность. С февраля появилась информация, что не работают аптеки даже в крупных городах. Потом большинство аптек постепенно возобновили работу, но эта проблема остаётся на прифронтовых и оккупированных территориях , где приобретение гормональной терапии затруднено.
Пора валить: куда и как уезжать трансгендерным персонам, решившим запросить убежище
Анастасия Ева Домани совершила транс-переход — из мужчины стала женщиной. Она не только прошла необходимые медицинские процедуры, но и поменяла весь пакет документов. Фокус поговорил с Анастасией о сложностях транс-перехода и о том, почему украинские врачи и чиновники до сих пор боятся трансгендерных людей. Пять лет назад у Анастасии Евы Домани была совсем другая жизнь — она была мужчиной, который жил вместе с женой и маленькой дочкой. В какой-то момент стало ясно, что от своей природы уйти все равно не получится, и она решилась на трансгендерный переход. Длительный процесс с многочисленными визитами в больницы и поисками врачей, с доказыванием своих прав в госучреждениях и унизительными косыми взглядами со стороны чиновников завершился в году получением медицинского свидетельства о смене пола и практически полной сменой документов.
Автор фото, Тангарр Форгарт. Тангарр Форгарт - это имя герой придумал себе сам. После трансгендерного перехода он получил новые документы с этим именем. Тангарр всю жизнь жил в Украине, а в год у переехал из Крыма в Киев. Я - трансгендерный человек.
Я являюсь директоркой общественной организации трансгендерных людей «Когорта». Наша организация существует около двух лет, хотя в активизме я уже более 6 лет. По оценкам Центра общественного здоровья МОЗ Украины, до войны в стране насчитывалось около 10 транслюдей. Понятно, что это минимальные оценки, потому что многие не говорят открыто о своей гендерной идентичности. Многие обращаются за помощью только во время кризиса — так было во время пандемии COVID, так происходит и сейчас, во время войны. Сегодня мы получаем просьбы о помощи от людей, о которых раньше не слышали, людей, остро нуждающихся в гуманитарной, финансовой и медицинской помощи.